ЕСПЧ: власти не вправе пресекать мирное собрание, даже если граждане заранее не уведомили о его проведении

Суд постановил, что полицейские не вправе мешать проведению очевидно мирного собрания, о котором граждане не уведомили, даже в том случае, если государство наделило их полномочиями по борьбе с «незарегистрированными» мероприятиями.

Юрист Правозащитного центра «Мемориал», сотрудники которого представляли заявителей в ЕСПЧ, подчеркнула важность вывода Суда о том, что вмешательством в право на свободу собраний является не только запрет на его проведение или задержание участников, но и иные действия, которые приводят к фактическому прекращению мероприятия. По мнению эксперта «АГ», компенсации, которые РФ приходится выплачивать на основании постановлений ЕСПЧ, необходимо взыскивать в регрессном порядке с тех госслужащих, действия которых привели к нарушению прав граждан.

25 февраля Европейский Суд по правам человека подтвердил, что если собрание, о котором власти не уведомлены, не вызывает никаких волнений, то полицейские не вправе вмешиваться в его проведение, даже если государство наделило их полномочиями по предупреждению проведения «незарегистрированных» мероприятий (постановление по делу «Дубровина и другие против России»).

Государство посчитало встречу единомышленников публичным мероприятием

Марина Дубровина, Владимир Пьянков, Вадим и Тамара Карастелёвы с 2003 г. участвовали в работе благотворительной и правозащитной организации «Фродо» в Краснодарском крае. Организация была создана в целях борьбы с нетерпимостью и дискриминацией в отношении этнических меньшинств, одним из ключевых направлений ее деятельности стала организация в г. Новороссийске игры в «толерантный футбол» с участием детей разных национальностей.

В 2006 г. Вадим Карастелёв получил электронное письмо от С.Г., бывшего гражданина России, проживающего в Германии, который заинтересовался идеей «толерантного футбола» и попросил встретиться, чтобы обсудить ее. Поскольку у «Фродо» не было собственного помещения, 23 января 2007 г. мужчины встретились в школе искусств Новороссийска. Собраться там предложил ее директор, который сам был членом «Фродо». Помимо Вадима Карастелёва и С.Г., на встречу пришли Марина Дубровина, Владимир Пьянков, Тамара Карастелёва, еще два члена «Фродо», приехавший из Германии Р.К., переводчик и трое студентов.

Собравшиеся пили чай, когда в помещение вошли около 15 милиционеров и сотрудников ФМС. У участников встречи проверили документы и потребовали пояснить, что они делают в школе. Граждане отказались, поскольку им не сообщили, почему они должны давать объяснения. Правоохранители оставались в том же зале, пока не приехали сотрудники администрации города, которые попросили участников встречи покинуть школу на том основании, что им не поступало уведомление о проведении данного публичного мероприятия. Граждане отказались уходить, сказав, что не обязаны сообщать о встрече, которая публичной не является. Однако помещение пришлось покинуть всем, поскольку директор школы сообщил, что в этом зале вот-вот начнется урок.

Позднее Марину Дубровину, Владимира Пьянкова, Вадима и Тамару Карастелёвых привлекли к административной ответственности за нарушение установленного порядка проведения публичного мероприятия со ссылкой на то, что им необходимо было направить уведомление о проведении собрания (ч. 2 ст. 20.2. КоАП РФ). Владимир Пьянков, Вадим и Тамара Карастелёвы обжаловали постановления, при этом в отношении Карастелёвых производство было прекращено за отсутствием состава правонарушения, а Владимир Пьянков так и не смог добиться отмены акта о привлечении его к ответственности, хотя ссылался на те же обстоятельства, что и Карастелёвы.

Вадим и Тамара Карастелёвы подали иски о возмещении морального вреда, но суды отклонили их. Октябрьский районный суд Новороссийска решил, что милиционеры действовали в пределах своих полномочий в целях проверки сообщения о несанкционированном проникновении на территорию школы. Как указала первая инстанция, в интересах борьбы с терроризмом школы должны были уведомлять о любых запланированных мероприятиях. Суд пришел к выводу, что действия сотрудников МВД и ФМС не причинили никакого вреда, поскольку участников встречи не задерживали и не выгоняли из помещения. Кроме того, собравшиеся могли бы продолжить общение в другом месте, добавила первая инстанция. В феврале 2008 г. законность и обоснованность решения подтвердил Краснодарский краевой суд.

Позиции сторон в ЕСПЧ

В июле 2007 г. Марина Дубровина, Владимир Пьянков, Вадим и Тамара Карастелёвы обратились в Европейский Суд по правам человека. Они посчитали, что срыв встречи 23 января 2007 г. властями и последующее привлечение к административной ответственности являлись незаконным вмешательством в свободу мирных собраний (ст. 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Российская Федерация настаивала на том, что действия сотрудников правоохранительных органов не нарушали права заявителей, поскольку участников встречи не задерживали и не заставляли прекратить собрание. По вопросу о привлечении к административной ответственности правительство указало, что дела Вадима и Тамары Карастелёвых были пересмотрены в порядке надзора, а значит, в этой части их права однозначно не нарушены. Власти также настаивали на том, что эти заявители злоупотребили своими правами, поскольку не проинформировали ЕСПЧ о том, что акты о привлечении их к административной ответственности были отменены. Относительно нарушения прав Марины Дубровиной и Владимира Пьянкова в этой части российские власти указали, что те не воспользовались способами защиты, которые помогли Карастелёвым, а значит, не исчерпали все внутригосударственные средства правовой защиты.

Государство-ответчик также утверждало, что заявители сами прекратили встречу, хотя могли бы продолжить общение в другом месте. Правительство посчитало вмешательство милиции допустимым, поскольку сотрудники не применяли силу и вели себя вежливо.

Заявители же настаивали на том, что они были вынуждены прервать собрание из-за появления правоохранителей. Они также пояснили, что отмена актов о привлечении Вадима и Тамары Карастелёвых к административной ответственности не повлекла возмещения ущерба, который они понесли, поскольку российские суды отклонили их иски о возмещении уплаченных ими штрафов, судебных издержек и морального вреда. Кроме того, заявители указали, что надзорное производство не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты из-за его дискреционного характера и непредсказуемых результатов, о которых свидетельствуют различные исходы аналогичных дел. В частности, доводы Владимира Пьянкова были отклонены, в то время как дела Карастелёвых, ссылавшихся на те же обстоятельства, суд пересмотрел.

Суд констатировал нарушение ст. 11 Конвенции

ЕСПЧ пришел к выводу, что отмена актов о привлечении Вадима и Тамары Карастелёвых к административной ответственности не лишает их статуса потерпевших, поскольку автоматически не устраняет последствия вмешательства в их право на свободу собраний. Суд также согласился с тем, что заявители не должны были перед обращением в ЕСПЧ оспаривать привлечение к административной ответственности в надзорной инстанции. Он подчеркнул, что Владимир Пьянков пытался добиться пересмотра своего дела, однако суд отказал ему, в то время как Карастелёвым по тому же основанию удалось отменить соответствующие акты.

ЕСПЧ напомнил, что право на свободу собраний является основополагающим в демократическом обществе и распространяется как на «частные» собрания, так и на встречи в общественных местах. Суд подчеркнул, что вмешательство в осуществление права на свободу собраний не обязательно должно выражаться в прямом запрете на проведение мероприятия, оно может заключаться в различных мерах, принимаемых властями. В данном случае заявители не могли продолжать свою небольшую неформальную встречу в присутствии большого количества правоохранителей, которые обвиняли собравшихся в том, что они не уведомили власти о собрании, и которые оставались в комнате до тех пор, пока участники встречи не покинули ее, заметил Суд. Как указано в постановлении, очевидно, что встреча была преждевременно прекращена вмешательством властей, которое представляло собой ограничение права на свободу собраний по смыслу п. 2 ст. 11 Конвенции.

ЕСПЧ отметил, что в деле есть некоторые противоречия по поводу необходимости уведомления о проведении встречи в помещении школы искусств. Так, суд при пересмотре дел Карастелёвых пришел к выводу, что такое уведомление не требовалось. В то же время при рассмотрении исков о компенсации морального вреда упоминался нормативный акт г. Новороссийска, в соответствии с которым директора школ должны были уведомлять милицию о любых событиях, происходящих на территории школы, в качестве меры по борьбе с терроризмом. Однако, заметил Суд, Россия в своих возражениях на этот документ не ссылалась и не представила его текст в ЕСПЧ. В то же время очевидно, что собрание заявителей не вызывало никаких волнений, поэтому в данном случае, даже если сотрудники милиции были обязаны предупреждать проведение «незарегистрированных» мероприятий, они не имели оснований оставаться в помещении, где проходило собрание, после того, как убедились в его мирном характере, подчеркнул Суд.

ЕСПЧ полагает, что внутригосударственный закон должен с достаточной ясностью указывать пределы любого усмотрения со стороны государственных органов. Как указано в постановлении, Суд засомневался в том, что муниципальные инструкции директорам школ могли бы наделить милицию полномочиями «срывать» собрания на территории школы только на том основании, что власти не были уведомлены о них. Кроме того, российская сторона не приводила такой аргумент при рассмотрении дела. Правительство РФ не говорило, что вмешательство в право заявителей на свободу собраний было основано на правовом положении, которое было доступно и предсказуемо в его применении, заметил Суд. По его мнению, в таком случае вмешательство не было «предписано законом» и одного этого факта достаточно, чтобы квалифицировать его как нарушение ст. 11 Конвенции. Этот вывод позволил ЕСПЧ не оценивать, преследовала ли РФ в данном случае законную цель и было ли такое вмешательство необходимым.

В качестве компенсации морального вреда Суд назначил каждому из четырех заявителей 7,5 тыс. евро.

Эксперты оценили постановление

Интересы заявителей представляли специалисты Правозащитного центра «Мемориал» и Европейского центра защиты прав человека (EHRAC). По мнению юриста «Мемориала» Татьяны Черниковой, важно, что ЕСПЧ напомнил в этом постановлении: вмешательством властей в право на свободу собраний является не только непосредственный запрет мероприятия или задержание его участников, но и иные действия, которые приводят к фактическому прекращению мероприятия.

«Кроме того, как правильно указал Суд, чтобы такое вмешательство было признано законным, необходимо не только наличие основания в национальном праве, но и определенное качество закона. Закон должен быть предсказуемым и не может позволять произвольные нарушения прав граждан. В данном деле ЕСПЧ пришел к выводу, что муниципальные директивы не могли быть основанием для прекращения полицией собрания в школе только на том основании, что власти не были уведомлены об этом собрании», – отметила Татьяна Черникова.

По ее словам, такой подход отличается от практики российских судов, которые чаще всего не оценивают качество решений официальных органов, а смотрят лишь на наличие формального основания для запрета мероприятия. «Стоит отметить, что в этом деле не было даже формальных оснований для запрета мероприятия, что также признал ЕСПЧ», – добавила эксперт.

Татьяна Черникова обратила внимание на выводы Суда о том, что пересмотр на национальном уровне административных дел некоторых заявителей не является автоматическим основанием для признания их жалоб неприемлемыми. «ЕСПЧ совершенно верно указал, что сам по себе такой пересмотр не привел к восстановлению прав заявителей, так как в ходе него не была дана адекватная оценка действию властей, а заявители не получили компенсации», – пояснила она.

Эксперт полагает, что это постановление, взятое в отдельности, не окажет кардинального влияния на российскую судебную практику. «Но я надеюсь, что в какой-то момент будет достигнута некоторая критическая масса таких постановлений ЕСПЧ по проблемам со свободой собраний в России, которая приведет к изменениям как в российском законодательстве, так и в правоприменительной практике», – подчеркнула Татьяна Черникова.

Адвокат КА «Трепашкин и Партнеры» Сергей Князькин заметил, что свобода собраний и объединений является фундаментальным правом, нарушение которого негативно сказывается на жизни всего общества.

Эксперт подчеркнул, что в данном случае собрание очевидно не было публичным и не требовало уведомления властей, поскольку проходило в закрытом помещении. «Стремление властей подавить инакомыслие приводит к тому, что общество становится инертным к любым событиям и процессам, а это в свою очередь приводит к ухудшению уровня жизни как в социальной и политической, так и экономической сфере», – добавил Сергей Князькин. По его мнению, постановление Европейского Суда является справедливым и очевидным.

«Моя судебная практика в ЕСПЧ свидетельствует о том, что в деле имеется нарушение ст. 13 Конвенции – права на эффективное средство правовой защиты, – о котором не было заявлено, – отметил адвокат. – Сейчас в России очень сложно, практически невозможно получить компенсацию за неправомерные действия представителей государственных органов, которые нарушают права на свободу выражения мнения, свободу совести и религии, свободу собраний и объединений и ряд других прав».

Сергей Князькин полагает, что постановление по данному делу должно стать знаковым для правоприменительной практики в России. По мнению адвоката, содержание документа необходимо довести до сведения всех представителей власти. «Считаю, что Судебный департамент при Верховном Суде РФ должен доводить до широкого сведения указанное постановление, чтобы судебная практика менялась в сторону защиты прав граждан в таких делах», – отметил адвокат. 

По его мнению, необходимо также распространить практику регрессных исков Российской Федерации к тем конкретным государственным служащим, в том числе к полицейским, действия которых привели к нарушению прав граждан, которое было признано Европейским Судом. «Это позволит не только защитить бюджет страны, но и быстро изменить ориентиры государственных служащих, судей и сотрудников полиции с запрета любых волеизъявлений граждан на содействие в реализации их прав», – подчеркнул Сергей Князькин.

Автор: Екатерина Коробка

Источник: АГ